«Насколько мне известно, в Эстонии есть одна цена, которая устанавливается указом министра – цена почтовой марки. Пусть это так и остается», – пишет главный редактор Äripäev Меэлис Мандель.Фото: Андрас Кралла
Выражение «жажда наживы» ярко и именно негативно окрашено, оно искажает отношение к бизнесу, поскольку выставляет главный двигатель экономики – стремление получить предпринимательскую прибыль – как что-то плохое и предосудительное. Это в корне неверный посыл, пишет главный редактор Äripäev Меэлис Мандель.
Во вторник в СМИ по всей Эстонии распространился пресс-релиз Департамента конкуренции под названием «Краткое расследование Департамента по конкуренции: рост цен на продукты питания не был вызван жаждой наживы».
«Жажда наживы»?! Я понимаю, что это несколько неудачная адаптация слова «greedflation» (от greed – жадность и inflation – рост цен), вошедшего в английский язык несколько лет назад. С его помощью центральные банки и политики, ищущие оправдание высокой инфляции, начали указывали на чересчур жадные компании.
Что произошло?
Рост цен на продукты питания вызван не жаждой наживы производителей или ритейла, пишет о новом исследовании Департамент конкуренции Эстонии. Рентабельность их бизнеса в основном снизилась, это означает, что компании переложили на покупателей далеко не весь рост своих издержек – часть легла на плечи бизнеса.
«Мы не обнаружили чрезмерного обогащения на эстонском рынке», – отметил аналитик Департамента конкуренции Энн Роберт Киннас. Рост цен в Эстонии был вызван подорожанием топлива и электроэнергии на международном рынке, а также войной России против Украины, вооруженными конфликтами в Африке, изменением климата и сопутствующими экстремальными погодными условиями.
Тем не менее Департамент конкуренции обещает усилить борьбу с недобросовестной торговой практикой – сделать так, чтобы товары доходили до потребителей на справедливых условиях, а конкуренция между так называемыми продуктами под собственной торговой маркой производителей и розничных продавцов была честной, говорится в пресс-релизе.
Аналогичное мнение выразила и премьер-министр Кая Каллас, заявившая на пресс-конференции в марте, что компании готовы повышать цены, но не снижать их, даже если цена на некоторые ресурсы – например, на электроэнергию – станет ниже.
Но выражение «жажда наживы» весьма однобоко по своей природе, оно преподносит стремление компаний получать прибыль как нечто плохое и нежелательное. Это неправильный посыл!
Получение прибыли – естественная цель предпринимателя, весь капитализм, прогресс и инновации основаны на желании получить прибыль.
Альтернативой рыночному установлению цены, исходя из спроса и предложения, является нормирование, то есть в конечном счете дефицит и очереди. Каждый может решить сам, какой путь ему больше нравится.
Насколько я знаю, в Эстонии есть только одна цена, которую устанавливают специальным указом министра – цена почтовой марки. Да будет так. Да, сейчас в Европе экономика все более жестко регулируется государством. Но не надо дополнительно лить воду на эту мельницу и подвергать сомнению основы капитализма.
Гораздо хуже, чем повышение налогов
Глава Европейского центрального банка Кристин Лагард выразила желание, чтобы рентабельность компаний еврозоны упала. Конечно, падение нормы прибыли снизит инфляцию и увеличит долю работников в общем экономическом пироге. Однако это не означает, что необходимо подавлять корпоративную «жадность».
Центробанк может успешно влиять на инфляцию посредством денежно-кредитной политики, как мы видели в последние годы. И в целом, настоящий урок последних двух лет заключается не в том, что компании стали более жадными, а в том, что работники страдают, когда политики позволяют инфляции выйти из-под контроля. Высокая инфляция для людей во много раз хуже, чем повышение налогов.
Конечно, не в Эстонии, потому что прошлогоднее повышение цен на 25% было перенесено без особого общественного резонанса. Но ставка налога с оборота, которая с нового года увеличится на 2 процентных пункта, стала переломным моментом, который повлияет на всю нашу жизнь в публичном пространстве.